когда надо бы улыбаться, но что-то не хочется.
Мы тут выросли;
нас зовут теперь по имени-отчеству,
у нас тут рабочие планы, визитки, отчеты, корпоративная этика,
мы учимся разговаривать с аудиторией с нужной патетикой
и потом не дышать в пакетик.
У нас есть работа с восьми до пяти, есть после работы халтура;
мне двадцать три, я библиотекарь, репетитор, верстальщик;
казалось бы, красный диплом, поди, не совсем уж дура,
но мы киваем друг другу каждое утро с соседским мальчиком
и выходим из подъезда в разные стороны.
Мне в детстве казалось, что всем всего должно доставаться поровну,
теперь я знаю, что это называется коммунизмом,
а в десять лет называлось справедливостью.
Я не могу смотреть федеральные новости без какой-то гадливости,
уже года три читаю только Лайфхакер и Adme.ru.
У меня за грудиной большая дыра,
сквозь эту дыру
насквозь дует ветер;
если бежать, можно услышать прикольный свистящий звук.
Если мне чего-то и не хватает, то только рук,
что вовремя хлопали бы по плечу и гладили по спине.
Я вижу чужие глаза во сне, такие же зеленые, как мои.
Захочешь поговорить со мной - приходи,
но ни слова,
прошу тебя,
о любви.