недовлюбившиеся люди недорастраченным теплом могли бы обогреть кварталы недопостроенных домов
Вот сидишь под луной в безлюдной тихой ночи,
попиваешь холодный чай,
говоришь себе: никогда по ним не скучай,
не зови их воем,
не говори о них,
вечером не поминай;
у тебя есть дом и любимый мужчина,
ну чем не рай,
есть своя стая, чего ты раскисла, ну?

И опять выбрасывает в пустоту.

А любимый мужчина все спрашивает о бывших:
имена их, пароли, явки, звонки и письма.
И вот только подумаешь, ну давай уже,
поделись с ним —
снова сковывает какой-то звериный страх.

Словно кровь засохла корочкой на губах.

Говоришь ему: никого до тебя не любила,
то, что было — было будто бы не со мной.
Веришь, я никого пока не родила,
никого пока не убила,
и демонов не чую своей спиной,
скольких отпела — не спрашивай, не узнаешь,
ведь сейчас я с тобой,
разве же этого мало?

А сколько их после тебя потом выживало?

И не хочется ни убеждать, ни просить поверить.
Говорю же, мы одинокие дикие звери,
мы привыкли убегать от ружей,
загонять добычу...
Побеждает тот, кто сильнее, ловчее, прытче.
Побеждает тот, кто рану другому залижет,
подставляя под пули мохнатый пушистый бок...

Ведь не зря же, наверно, сказали,
что любовь — это тоже бог?

Лучше б ты спросил, скольких я спасала, да не спасла.
От тебя хула, от других, как всегда, похвала.
Только от других все бежать бы не чуя ног.
Где же он, наш добрый звериный бог?
Понимаешь, я так устала от беготни.
Если найдешь что-то страшнее смерти,
просто мне маякни.

@темы: в рифму