история про воскресшую бабулюВ качестве примера регрессивных (антинравственных) деяний прессы можно привести нашумевшую публикацию под претенциозным названием «Откровения воскресшей бабы Люды: «Лежу это я в гробу, и скучно мне как-то…», помещенную в газете «Комсомольская правда» с менее броским анонсом на первой странице: «Пролежав три дня в могиле, старушка заскучала и ожила!» Основой для публикации в центральном периодическом издании послужила статья, появившаяся в одной из провинциальных газет, в которой совершенно серьезно рассказывалась абсолютно фантастическая история о некоей старушке, впавшей в летаргический сон и заживо похороненной.
По существу вторичный фактурный материал столичные журналисты преподнесли читательскому вниманию в лучших традициях детских «страшилок». Однажды «в глухой деревеньке Ильинское Тверской области похоронили старушку. Ночью к дочери усопшей явился ангел. С крылышками белоснежными и на покойницу… очень похожий. И говорит: «Что ж вы маму живую похоронили?!» И так две ночи подряд». На следующую ночь такой же сон увидел внук умершей, а потом и кладбищенский сторож.
В конце концов, все персонажи этой истории, изрядно напуганные страшными сновидениями, дружно побежали на кладбище раскапывать могилу. Оказалось, что поспешно похороненная бабушка действительно жива и всего лишь была в летаргическом сне. А местный доктор халатно отнесся к своим обязанностям, слишком легко зафиксировав летальный исход, отчего этот трагедийный казус и произошел. Ну, а далее в газете следует подробное описание впечатлений, так сказать, «из первых уст», от пребывания в могиле: «Лежу я, значит, в гробу. Тело мое онемело, веки закрылись. Кричу про себя: «Это где ж такое видано, чтобы человека живым к червям отправлять? Ужасть!»
Журналисты «Комсомольской правды» объяснили свой пристальный интерес к диковинной провинциальной истории вполне благопристойным, на первый взгляд, желанием разобраться в произошедшей сенсации, а также искренней профессиональной завистью к коллегам, раскопавшим такой небывалый сюжет. Они отправились в Тверскую область и, несмотря на длительные поиски, так и смогли найти ни деревни, ни бабушки. И, наконец, через местных журналистов они выяснили, что статья-сенсация была всего лишь розыгрышем, а фотография выкопанной бабушки и вовсе имитацией - под выдуманную в «борзописных» фантазиях страдалицу загримировали одного из внештатных сотрудников местной газеты...
Крайне сомнительно, чтобы специалист в области этики и даже рядовой читатель сумели найти в данной публикации что-нибудь (суждение, понятие, образ, деталь, аргумент), работающее на нравственный прогресс. Ни человечности, ни справедливости, ни гуманности в отношениях между людьми публикация не пропагандирует - скорее наоборот, она инъецирует в общественное сознание цинично легковесное, на грани пошлой юмористики, отношение к главной общественной ценности - человеческой жизни и приучает людей к обыденной «заурядности» возможного ее лишения при не совсем логичных обстоятельствах.
Вместо того чтобы осудить своих провинциальных коллег за неэтичный розыгрыш массовой аудитории, столичные журналисты фактически солидаризируются с ними и снимают собственные дивиденды с придуманной сенсации. Они помещают на страницах «Комсомольской правды» оба искусственно сделанных тверскими коллегами фотоснимка - похоронного шествия и возлежания в могиле - и еще более красочно живописуют технологию организационно-творческого воплощения ударного сюжета с присущим для них «хихиканьем» и ерничаньем: «Нарядили внештатника в старушечий наряд, платочек повязали, загримировали под покойницу. Но мужик, как только в сырую землю улегся, такой смех его обуял… Снимки признали браком - из могилки глядела на грешный мир ржущая покойница…»
И далее столичная газета, пренебрегая всеми профессионально-этическими нормами, находит веское, по ее мнению, оправдание частному случаю журналистского аморализма, который якобы обусловливается спецификой рыночного существования прессы: «Потом мы припомнили, как сами на летней информационной бескормице пускались во все тяжкие. Правда, не придумывали ничего. Разве что додумывали маленько: и чудовища у нас из болот лезли, и змеи летучие по болотам шастали… И решили: выполним мы свой нелегкий репортерский долг, напишем все, как было. А коллег журить не станем: пусть с ними… читатель разбирается, ему, кормильцу нашему, виднее, как отреагировать».
По этой странной логике выходит, что без громких сенсаций периодическому изданию сегодня невозможно выжить, и если ничего сверхвыдающегося в окружающей жизни не происходит, то можно и додумать что-нибудь, в связи с чем вина тверских журналистов, главным образом, состоит в том, что они осмелились не просто додумать, а вообще выдумать.
Между тем по факту опубликования данных «сенсационных» статей редакциям обоих периодических изданий - малого провинциального и большого столичного - вполне можно инкриминировать:
- нарушение правовой нормы: согласно статье 51 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации», оговаривающей недопустимость злоупотребления правами журналиста, в прессе запрещено «распространение слухов под видом достоверных сообщений»;
- нарушение этической нормы: согласно пункту 3 Кодекса профессиональной этики российского журналиста, он не должен «распространять непроверенные сведения и слухи».
Разумеется, истинная журналистская этика настраивает работников средств массовой информации на прямо противоположные подходы к отражению действительности, связанные с прогрессивными нравственными деяниями. Ведь сущность данной этики проистекает из специфики собственно предмета профессии, которым является, как уже говорилось выше, человек, его благо и здоровье, духовное и физическое.
www.old.frip.ru/newfrip/cnt/library/books/0002/...