Печальные рассуждения неизлечимого пессимистаДва с половиной века прошло с момента, как Ломоносов — первый в мире — заговорил об этике журналиста. С той поры и воды утекло немало, и документов позначительнее статьи в журнале на ту же тему было составлено предостаточно. Даже в вузах их читают, анализируют и конспектируют — благо, дисциплин, обращающих внимание студентов на нравственность и законопослушность, далеко не одна.
Но, как говорится, времена с каждым днём меняются. Журналистика стала весьма распространённым занятием, тысячи изданий приняли на работу десятки тысяч журналистов, и с тех пор, как публикация материалов перестала быть делом творческим и стала способом зарабатывания денег, эти самые деньги приобрели большую значимость, нежели вопросы морали.
Кажется, открой любое издание, даже весьма популярное и с громким именем — и вот тебе, всё, о чём писал Ломоносов, поставлено под большое сомнение. Разбираться в теме, прежде чем писать по ней? Да ну вы что, зачем? Главное быстрее всех это сделать — плевать, что материал не состоится из-за непроходимой глупости автора, по причине его некомпетентности в освещаемой проблеме. Это никому не интересно. Читатель хочет грязи, хочет скандала — читатель его получит. Рейтинги, господа, рейтинги. Засуньте куда подальше то, что называется профессионализмом, не о нём сейчас речь, ага.
Предрассудки? Предубеждения? Если уже не первый год один известный журналист с местной частной телекомпании снимает свою авторскую передачу про одно и то же предприятие сферы ЖКХ, от выпуска к выпуску поливая его грязью с экрана из личной неприязни, то о какой объективности, какой непредвзятости мы вообще сейчас говорим? Да тут эти положения буквально попраны. И ничего, пипл хавает.
Вот с аналитикой дела обстоят иначе. Суть в том, что критика либо очерняет настолько, что начинаешь задумываться об адекватности рецензента, либо посылает автору неистовые лучи пламенной любви, что в общем-то наводит на ту же мысль, что и в первом случае. По сути и хвалить, и ругать у нас в России любят. Ну а как иначе-то? Просто нередко забывают о том, что махровое ИМХО никому не интересно и что любому мнению нужно дать достойное обоснование — иначе неаргументированные заявления вообще теряют какой бы то ни было смысл. Это уже просто не журналистика — и этика тут ни при чем.
Что сказать про плагиат? Учитывая, что Ломоносов писал «О должности журналистов в изложении ими сочинений...» под таким допингом как ярость от кражи собственного произведения, тезис этот вполне понятен. Но что можно сказать, если сейчас каждый второй журналист халтурит рерайтами? Это ведь журналистским сообществом, насколько мне известно, не осуждается. Не осуждаются и персонифицированные издательские проекты, хотя в кодексе профессиональной этики журналиста написано, что заавторство поощряться не должно. Ну уж не знаю. Воровать, вроде, плохо, будь то хоть что-то вещественное, хоть что-то совсем не материальное — но есть ведь. Никуда не делось с середины XVIII века. И не очень уж заметно, чтоб широкой общественности было до этого какое-то дело. Пообсуждают денек-другой, да и забудут — дел что ли больше никаких нет?
Итого картина неутешительна. Ибо, как говорится, школа (читай университете/институт/академия) готовит нас к жизни, которой не существует. Мне понятно, что каждый выбирает по себе: публиковать «заказуху» или нет, фальсифицировать факты или нет, выходить за рамки приличия или нет. К сожалению, я вижу и знаю немногих своих коллег, избравших второй вариант. Они есть, для них и Ломоносов и его последователи — учители, образцы для подражания и в какой-то степени кумиры. Для остальных они же — видимо, пустое место. И вина в этом лежит вовсе не на факультете, где получали образования эти акулы пера/караси авторучки/дятлы клавиатуры, а на личном осознании характера нравственных ценностей, вместе с которым формируется профессиональная позиция. Так что если ты сам выбрал путь моральной деградации — не говори, что Ломоносов не прав. В том, что твой уровень морально-нравственных качеств расположен на уровне городской канализации, виноват не он.